В темнице дон Санчо Диас,
Владетельный граф де Салданья,
Омывает слезами стены,—
Безутешны его рыданья.
На сына своего Бернардо
Он сетует неизменно,
И на короля Альфонсо,
И сестру короля — Химену:
«О годах моего заключенья,
И долгих и невыносимых,
Всегда мне напоминают
Скорбные мои седины.
Когда я вошел в этот замок,
Борода едва пробивалась,
Теперь за мои прегрешенья
Она длинной и белой стала.
О, как ты беспечен, сын мой!
Ужель моя кровь в твоих жилах
Тебя не зовет на помощь
Тому, кто страдать не в силах?
Или общая с королевской
Кровь матери твоей гордой
В тебе говорит — и сам ты
В вину мою веришь твердо?!
Все вы трое — мои враги!
Горя, что ли, бедняге мало,
Что ему и плоть его плоти
Недругом тоже стала?
Я от стражи слыхал, что в битвах
Всех ты подвигами восхищаешь,
Но если не для отца,
Для кого ты их совершаешь?
Если ты мне помочь не хочешь,
Закованному безвинно,
Значит — или плохой отец я,
Иль имею плохого сына.
Прости — отводил я душу
Седой, одинокий, сирый;
Я плачу но-стариковски,
Ты ж молчишь, будто нет тебя в мире…»
.jpg)
.jpg)
.jpeg)
