Лишь когда Петер Прованский увидал Прекрасную Магелону без накидки, лишь тогда он уразумел, что пред ним та, которую он столь долго искал, и вскочил, заключил ее в объятья, движимый верной и добродетельной любовью, и покрыл нежными поцелуями, и от радости оба расплакались. Они надолго замерли в объятиях друг у друга и от великой радости не могли вымолвить ни слова.
А вслед за тем сели они друг подле друга и поведали каждый о своих злоключениях. Я не берусь даже наполовину описать то ликование, каким исполнились они, и предоставляю каждому вообразить это самому. К тому же подобные вещи легче вообразить, нежели описать. Все же не могли они насытиться поцелуями и рассказами о своих злоключениях и весь день провели не иначе, как целуясь и изливая друг другу жалобы. Вышло так, что Прекрасная Магелона поведала Петеру, как получила она 14 бочонков с сокровищами, которые он потерял, и открыла ему, что на половину их воздвигла церковь, обитель божию, о чем благородный Петер рад был услышать.
Вслед за тем они условились меж собой, каким образом известить им о случившемся графа и графиню. Но Петер сказал Прекрасной Магелоне, что дал обет пробыть месяц в богадельне и срок обета покуда не истек. Ответствовала ему Прекрасная Магелона: «Возлюбленный господин и супруг, если вам угодно, я отправлюсь к графу и графине и нижайше попрошу их явиться ко мне в тот день, когда истечет срок вашего обета. Когда они явятся, я приглашу их в эти покои, тут мы и откроемся им».
Когда Петер услыхал об этом, ему пришлось это по душе. И Прекрасная Магелона уложила Петера спать в своих покоях, сама же легла в других и заботливо ухаживала за ним. В ту ночь от радости, каковой исполнилось ее сердце, она не сомкнула глаз и желала, чтобы скорее наступил рассвет, так как хотела утешить графа в его печали. Она превосходно знала, какие великие страдания испытывают они, что ее также печалило. К тому же от того месяца, который Петер поклялся не открываться отцу и матери, осталось не более четырех дней.
Едва настал день, когда истекал срок обета, как Прекрасная Магелона вновь облачилась в платье, что носила обыкновенно в богадельне до той поры, покуда не узнала Петера, и вошла к нему в покои, и простилась с ним. Этой ночью Петер от великой радости также не сомкнул глаз. Прекрасная Магелона отправилась к графу и графине, каковые весьма любили ее, выказали ей множество почестей и любезно приняли ее и усадили меж собой в середине.



Тут хозяйка богадельни сказала: «Милостивый господин и милостивая госпожа, я пришла к вам поведать сон, приснившийся мне прошлой ночью, и обрадовать вас, дабы не покидала вас надежда, ибо никому на свете не должно сомневаться в господе. Приснилось мне, будто Христос, спаситель наш, подошел ко мне, держа за руку прекрасного юного рыцаря, и сказал: «Это тот рыцарь, о каком ты, а равным образом твои господин и госпожа столь долго молились». Я не могу скрывать от вас этого, ибо превосходно знаю, как вы скорбите о сыне, но поверьте, в скором времени вы увидите его живым, здоровым и бодрым. И потому прошу вас снять черное платье печали и облачиться в одеяние радости».
Когда граф и графиня услыхали это от хозяйки богадельни, они обрадовались, хотя с трудом верилось им, что Петер все же жив. Но, к удовольствию хозяйки богадельни, они повелели снять отовсюду черный траурный штоф и пригласили ее разделить с ними утреннюю трапезу. Однако ее сердце не позволило ей ответить им согласием, и потому, сославшись на домашние дела, она учтиво просила их прибыть в следующее воскресенье в Церковь Святого Петра Магелонского, ибо она всецело уповает на господа всемогущего, что, прежде чем они расстанутся, познают они радость. И простилась с ними, они же обещали ей прибыть в церковь.
Вслед за тем Магелона возвратилась к Петеру, ожидавшему ее с великим нетерпением, и поведала ему, как она все устроила. Она предусмотрела также, чтобы отец и мать не оставались снаружи, а зашли внутрь ее покоев. После того Прекрасная Магелона велела изготовить для Петера и для себя множество платьев.