В одном краю жил человек, и была у него свирель, не простая, а волшебная: каждый, кто ее слышал, не мог удержаться, чтобы не пуститься в пляс. Как-то шел мимо торговец с ослом, нагруженным глиняной посудой, а свирельщик возьми да и заиграй на свирели. Торговец с ослом тут же пустились в пляс и такие выкидывали коленца, что от посуды одни черепки остались.
   Сколько ни кричал свирельщику торговец, чтоб тот перестал играть на свирели, тот не отнимал ее от губ до тех пор, пока вся посуда не перебилась. Потерпев такие убытки, бедный торговец отправился с жалобой к судье, и тот призвал к себе свирельщика:
   — Ты обвиняешься в том, что перебил всю посуду у этого бедного человека.
   — Но я не виноват. Я заиграл на свирели, а этот человек и его осел пустились в пляс, посуда и побилась.
   — У тебя свирель с собой?
   — Со мной.
   — Играй! — приказал ему судья, усаживаясь в кресло.
   Свирельщик вытащил из кармана свирель и заиграл. Истец, что стоял опершись на стул, пустился в пляс в обнимку со стулом. Судья, вознамерившийся было взять табачку из эбеновой табакерки, принялся прыгать, щелкая пальцами по крышке табакерки на манер кастаньет. Мать судьи, много лет прикованная к постели, и та выскочила из соседней комнаты и заплясала, хлопая в ладоши и напевая:

Ах, какая радость!
Пришел черед веселью:
За семь лет впервые
Рассталась я с постелью!

   Кабинет судьи, как по волшебству, превратился в бальную залу, где не только люди, но и стулья и чернильницы и все прочие предметы прыгали и плясали, словно одержимые.
   Тут уж сам судья запросил у свирельщика пощады, и тот перестал играть, видя, что торговец, судья и его мать выбились из сил и пот льет с них градом.
   Отирая пот, судья сказал свирельщику:
   — Иди с богом, добрый человек, нет на тебе никакой вины, и не будет тебе никакого наказания, напротив, свирель твоя излечила мою матушку, а ведь она столько лет не могла даже повернуться на постели.
   И свирельщик ушел от судьи, веселый и довольный.
   Но конца этой истории мы не знаем: то ли мать судьи навсегда избавилась от своего недуга, то ли снова слегла.