В давние времена, еще когда тигр умел курить, а звери говорить человечьим голосом, жили в деревне два старика, Пак и Ким. На шее у каждого выросло по большущей шишке. Пак был честным и добрым, Ким — жадным и злым.
   Пошел как-то добрый Пак за дровами, в горы забрел. И так ему повезло! Кустарника в горах видимо-невидимо — руби да руби. Забыл Пак обо всем на свете. Только топор мелькает в руках. Не заметил, как солнце село. Потемнело вокруг. Испугался Пак, вмиг хворост собрал, связал, взвалил на спину и стал быстро спускаться вниз.
   Как ни спешил Пак домой, ночь его застала в горах. Долго плутал Пак по темным ущельям, вдруг видит — хижина стоит, старая, покосившаяся. Обрадовался старик: «Здесь и заночую», думает. Сбросил хворост на землю, в хижину входит, а там стены все обвалились. «Ладно, — думает Пак, — все лучше, чем под открытым небом». Наскоро устроил старик постель, спать лег. Только не спится ему, хоть и притомился. Ворочается да ворочается. Сел старик у порога, а ночь темная, тихая, зарычит дикий зверь вдалеке — и опять тишина. Сидел Пак, сидел, и вдруг ему петь захотелось.
   Пак мастер был петь, а уж как красиво звучал его голос здесь, в ночной тишине, среди гор! Поет он песню за песней, и все вокруг радуется: и деревья, и травы, и птицы.
   Вдруг снаружи послышался шум. Это заявились рогатые. Струсил старик, хотел убежать, а главный черт хвать его за рукав и говорит:
   — Не бойся, старик, мы не причиним тебе зла, хотим послушать, как ты поешь.
   Тут черти в ладоши захлопали, стали просить старика песни петь.
   Успокоился Пак, вздохнул облегченно и снова запел. Поет старик, а черти рады, того и гляди пустятся в пляс. Не успеет старик одну песню спеть, черти еще просят. Под конец главный черт и говорит:
   — Спасибо, старик, за песни! И как это у тебя получается?
   Старик улыбается:
   — Это голос у меня такой…
   — Не морочь нас, старик! Небось шишка тебе помогает? — допытывается главный черт.
   Смех разобрал старого Пака.
   — Шишка? Может, и так. Кто его знает.
   Погладил старик шишку, а главный черт говорит:
   — Точно, она! Продай нам шишку, старик. Сколько скажешь — столько заплатим.
   Не поверил своим ушам Пак:
   — Шишку?! Продать?!
   Тут и остальные черти стали старика уговаривать:
   — Продай, продай шишку!
   — Что же, можно подумать, — отвечает старик. — Она мне только помеха! Но песня тут ни при чем.
   Думают черти, что старик зубы им заговаривает, не хочет с шишкой расстаться, и не отступаются. Пришлось старику согласиться.
   — Ладно, отдам я вам шишку. Только не обижайтесь, если она не поможет.
   — Что ты, какая обида! — радостно загалдели черти.
   Оторвали у старика шишку, а взамен дали большущий ящик, до краев наполненный золотом, серебром и всякими драгоценностями.
   Тут как раз прокричал петух, и чертей будто ветром сдуло. Обрадовался старый Пак: мало того что от шишки избавился, так еще и сокровища получил. Дождался он рассвета и вернулся домой.
   Прослышал жадный Ким, что Пак продал шишку чертям, да еще и разбогател, и стрелой помчался в ущелье. Дождался темноты, вошел в хижину, прислонился к стене и стал петь. А голос у него гнусавый-прегнусавый. Черти тут как тут. Увидел их Ким и кричит:
   — Есть у меня шишка, от нее голос красивым становится. Идите сюда! Давайте меняться: я вам шишку, вы мне — золото да серебро!
   — Говоришь, от твоей шишки голос красивым становится? — спрашивает главный черт.
   — Ну да! Она лучше той, что вы купили вчера. Попробуйте сами! Только заплатите мне вдвое больше!
   Ох и разозлился же главный черт! Как заорет:
   — Нет! Нас больше не проведешь! Сейчас мы тебе покажем!
   Перепугался Ким, ноги к земле приросли, дрожит весь.
   Долго спорили черти, какой казнью его казнить. А главный черт и говорит:
   — Давайте приделаем ему ту шишку, что купили вчера. Несите ее скорее!
   Мигом принесли черти шишку, приделали и убежали. Вот откуда и пошла пословица: «Хотел избавиться от одной шишки — заработал вторую».

   Перевод Вадима Пака