Перевод с английского И. Багрова

   Лемур Эбопп и соня Мбоу пошли раз по лесу место для своего хозяйства выбирать. Облюбовали полянку, выкорчевали пни, расчистили землю. А потом в город, где всё время жили, воротились.
   Наутро говорит Эбопп другу:
   — Пойдём-ка на наше место да хоть лачужку поставим.
   На том и порешили. Каждый на своём участке по лачуге поставил. Вернулись потом в город — передохнуть. Но на третий день снова в лес потянуло. С зари до ночи работали, спин не разгибали. Переночевали в лесу, а спозаранку опять за дело. И вот уже снова вечереет, говорит Эбопп:
   — Что-то мне здесь на голодный желудок ночевать неохота. Вернёмся-ка в город.
   А дома вкусный ужин ждёт. Постарались жены. Зовет лемур друга:
   — Заходи, отужинай со мной.
   Отужинали вместе. Теперь Мбоу Эбоппа к себе зазывает:
   — Пойдём ко мне, отведаем, что жена приготовила.
   Отведали — ни крошки не оставили.
   Наутро — снова на поле, бананы сажать. С утра до ночи трудились не покладая рук. Отправились по домам, а ночь тёмная выдалась — ни зги не видно.
   И назавтра они бананы сажали. И послезавтра — тоже. Вернулись домой к жёнам.
   — Ну, теперь ваша очередь, идите ямс сажать.
   Потрудились жёны славно, быстро ямс посадили. Жена Эбоппа приходилась дочерью владыке небесному Обасси Осо. Раз за ужином прибегает от него гонец.
   — Важные вести у меня для тебя, Эбопп, с тобой, и только с тобой, мне и говорить.
   Вышла жена из комнаты, и тогда молвил гонец:
   — Вот вы сидите, едите-пьёте, горя не ведаете, а оно на пороге: умерла сестра жены твоей.
   Возопил Эбопп и скорее гонца к другу своему Мбоу препровождает.
   Как узнал тот о горе, сразу прибежал. Стали друзья совет держать.
   — С какими прощальными дарами явимся мы на похороны? С новых полей достатка и изобилия нам ещё ждать да ждать. А ехать сейчас нужно. Для поминок много еды всякой понадобится, где её возьмёшь?
   Обошли друзья весь город, каждый, чем мог, помог. Поведал Эбопп печальную весть жене.
   — Собирайся. Скоро пятый день скорби минует, и пора на поминки ехать.
   Горько жена его зарыдала, да только слезами горю не поможешь.
   А другу своему Мбоу сказал Эбопп:
   — Нам ещё пальмового вина раздобыть бы да рому, чтоб богам возлияние принести.
   Снова по кругу пошёл, в городе каждый на его горе откликнулся, пожалели, посочувствовали, да только вина не нашлось ни у кого. Пошёл к реке, где пальмовое масло делали, может, думает, там вина раздобуду. И повстречался ему Ику, речной дух. Эбопп — к нему:
   — Помоги!
   — Жаль мне тебя, — молвил Ику, — да только помочь вряд ли смогу.
   Ещё больше закручинился Эбопп, дальше было пошёл, но тут остановил его Ику.
   — Слушай, у меня четыре глаза. Отдам-ка я тебе два, ты их продашь, а на выручку всё, что ни пожелаешь, купить сможешь.
   И протянул ему добрый Ику два свои глаза, а они не простые — алмазные, сверкают, переливаются. С такими глазами самая тёмная ночь не страшна — всё видно. Велика цена такому сокровищу! Обрадовался Эбопп, скорее домой побежал, жене да другу об удаче рассказал. За такое сокровище всё что угодно дадут.
   Собрались они поутру и тронулись в путь, в царство владыки небесного Обасси Осо. Пришли они к дому, где несчастная жила, залилась сестра её слезами горькими. Увидели их горожане, говорят:
   — Вы пришли помянуть умершую дочь нашего повелителя? Обычай велит вам выставить вино пальмовое для всех и рому, чтобы священное возлияние богам принести.
   — С пустыми руками пришёл я к вам, — повинился Эбопп. — Всё здесь купить намеревался.
   А в царстве Обасси Осо тот год выпал неурожайный и голодно всем жилось. И то малое, что Эбопп у себя в городе собрал, разделил он меж всеми. Но разве всех накормишь?!
   Разгневался Обасси Осо:
   — Коли не устроишь поминок, как того обычай требует, не видать тебе больше жены. Она — моя дочь, со мною и останется.
   Решил Эбопп с другом посоветоваться.
   — Как думаешь, не пора ли нам алмазные глаза Ику продавать? А с другой стороны, видишь, как обнищали, изголодались горожане, что они могут за такое сокровище дать?
   Научил его мудрый Мбоу, как быть.
   — Один глаз — алмаз огромный, никому его не купить. А ты разбей его на кусочки, глядишь, покупатели и объявятся.
   Так Эбопп и поступил. Раздробил на мелкие кусочки дар бесценный.
   — Ну а теперь, — наставляет его Мбоу, — иди и сыщи в городе человека, у кого ещё не оскудели запасы.
   Искал-искал Эбопп и нашёл наконец такого: пищу — есть не переесть, вино — пить не испить, масла пальмового да рому на сто лет хватит.
   Договорился с ним Эбопп, только предупредил:
   — Сокровище, которое получишь, до поры людям не открывай. А как откроешь — поклонится тебе в пояс весь народ.
   Справили поминки, все честь по чести. Отпустил их с миром Обасси Осо. Вернулись Эбопп, Мбоу и жена Эбоппа в город родной, и шлёт Эбопп гонца торговцу:
   — Теперь можешь открыть сокровище, всему народу показать.
   Обрадовался тот, созвал людей, говорит:
   — Сейчас увидите вы чудо чудесное, диковинку невиданную!
   Открыл мешочек, потряс, все камушки алмазные и высыпались, подхватил их ветер и развеял по всему городу. Сверкая и лучась, падали они там и сям. Бросились ребятишки их собирать. Всю ночь собирали, а днём хвать — не видно ни одного. А на следующую ночь снова. И к концу месяца собрали они едва не все осколки. Сложили огромный блестящий круг. И получилась луна. К концу месяца она всегда кругла и полна, а звёзд не видать, значит, детишки в небесном городе все осколки вместе сложили. Да только снова налетел ветер, снова развеял по небу блёстки ночные. Потому-то в начале месяца луна маленькая, узким серпиком, а звёзд видимо-невидимо. Вот так благодаря лемуру Эбоппу, соне Мбоу, речному духу Ику и жителям небесного города звёзды на небе и зажглись.

img149