апаша у Уайли был шалопаем и бездельником. Он воровал по ночам дыни у соседей. Он преспокойно дремал, пока хлопок на поле зарастал сорняками. Хуже того, он убил трех ласточек, но ни разу не потрудился поднять камень, чтобы прогнать с огорода нахальную ворону. Однажды он упал с парома на самой быстрине да так и сгинул. Его искали ниже по реке, по всем заводям и песчаным отмелям, но так и не нашли. Только слышали, как с другой стороны реки несколько раз донеслись раскаты какого-то жуткого сатанинского смеха.
— Это Косматый-Бородатый, — поежились люди.
На том поиски и прекратились.
— Уайли, — сказала мать, — Космач утащил твоего папашу, а теперь попробует добраться и до тебя, если ты не поостережешься.
— Не волнуйся, ма, — отвечал Уайли. — Я всегда буду брать с собой своих верных псов. Космач боится собак.
Уайли знал это от матери. А мать знала это потому, что была родом из глухоманных мест за рекой Томбисби и кое-что смыслила в колдовстве.
Однажды Уайли взял топор и отправился к реке срубить несколько жердин для курятника. Двух собак он, как обычно, взял с собою. Но, на беду, они пустились в погоню за кабаном и умчались так далеко, что Уайли их и слышать перестал.
Только он приготовился срубить жердину, как что-то зашуршало в зарослях. Уайли оглянулся и увидел Косматого-Бородатого — тот ухмылялся и шел прямо на Уайли. Огромный, весь заросший волосами, Космач был настоящим страшилищем. Глаза его сверкали, из зубастого рта стекала слюна, и ухмылка была преотвратительная.
— Не смотри на меня так! — закричал Уайли, но Космач продолжал идти на него и по-прежнему ухмылялся.
Тогда Уайли бросил топор и в один миг залез на лавр — ближайшее дерево, которое оказалось рядом с ним. А что ему еще оставалось делать?!
К счастью, Уайли успел приметить, что у Косматого-Бородатого вместо ног были копыта вроде коровьих, а ведь никто никогда не видел, чтобы коровы лазили по деревьям.
— Ты чего туда забрался? — спросил Космач, когда подошел вплотную к стволу.
Уайли посмотрел на него и полез еще выше — на самую верхушку.
— Чего это ты по деревьям лазаешь? — переспросил Космач.
— Мать велела мне держаться от тебя подальше. Что у тебя в этом большом мешке?
— Пока еще ничего.
— Убирайся отсюда!
— Хо-хо! — Космач хохотнул, подобрал топор Уайли и принялся рубить лавр, да так, что только щепки полетели.
— Обратно, щепки, обратно! — завопил Уайли и принялся стучать кулаком по стволу. — Летите обратно и прирастайте к своему месту!
Щепки полетели обратно. Космач выругался и еще быстрее стал махать топором. Но Уайли еще громче принялся заклинать щепки. Так они стучали и кричали наперебой, пока Уайли не охрип и не почувствовал, что его дело плохо.
— Эй, погоди! — крикнул он.
— Чего тебе?
— Отдохни немного! Смотри, как ты умаялся!
— И не подумаю, — прорычал Косматый-Бородатый.
— Прислушайся! Сдается мне, в лесу кто-то лает… Ага! Уж не мои ли это псы возвращаются? Сюда, сюда, мои собачки!
Космач забеспокоился.
— Эй, ты! — обратился он к Уайли. — Слезай ко мне. Я научу тебя всякому колдовству и заклинаниям.
— Спасибо! Меня уже мать кое-чему научила. Так что прощай!
Собачий лай раздавался уже совсем близко. Косматый-Бородатый выругался в последний раз, бросил топор и исчез между деревьями.
Когда Уайли вернулся домой и рассказал, что с ним случилось, мать спросила его:
— А был ли у Космача мешок?
— Был.
— В следующий раз, когда встретишь Косматого-Бородатого, не надо залезать на лавр.
— Понимаю, ма. Надо выбрать дерево потолще.
— Ни на какое дерево не надо залезать. Слушай меня внимательно, Уайли, и я научу тебя, как можно этого Космача посадить в лужу.
— Еще чего! Я его — в лужу, а он меня — в мешок! Нет, ма, я на это не согласен.
— Послушай меня и сделай в точности так, как я тебе говорю. Ты ему скажешь: «Здравствуй, Косматый-Бородатый». Он тебе ответит: «Здравствуй, Уайли». Тогда ты скажешь: «Говорят, что ты лучший колдун в наших краях». Он ответит: «Вроде бы так». А ты скажи: «Бьюсь об заклад, что ты не сможешь превратиться в жирафа». Чем больше ты будешь дразнить его, тем больше он будет стараться, понимаешь? А потом скажи ему: «Бьюсь об заклад, что ты не сможешь превратиться в опоссума». И как только он превратится в опоссума, хватай его и сажай в мешок.
— Попробую, ма, — согласился Уайли. — Хотя и не очень мне это по вкусу.
Привязал он своих собак, чтобы не напугать Космача, и снова отправился к реке. А Косматый-Бородатый уже тут как тут. Идет к нему сквозь заросли, усмехается во весь рот, зубищи так и сверкают. И мешок при нем. Уайли чуть на дерево не забрался от страха, еле удержался.
— Здравствуй, Косматый-Бородатый, — сказал он.
— Здравствуй, Уайли.
— Слыхал я, что ты самый лучший колдун в наших краях.
— Да вроде бы так.
— Бьюсь об заклад, что в жирафа ты все-таки не можешь превратиться!
— Это для меня пара пустяков, — усмехнулся Косматый-Бородатый.
— Да нет, слабо тебе!
Тогда Космач крутанулся на месте и превратился в жирафа.
— Неплохо. Но в крокодила ты уж точно не сможешь превратиться!
Жираф крутанулся на месте и превратился в крокодила.
— Неплохо. Но большим животным обернуться, конечно, легче, — продолжал Уайли дразнить Космача. — А вот в опоссума превратиться тебе слабо!
Крокодил обиженно мотнул хвостом, крутанулся на месте и превратился в маленького опоссума. В тот же миг Уайли схватил его и сунул в мешок. Завязал покрепче и швырнул мешок в реку.
Уф! Наконец-то! Уайли облегченно вздохнул и отправился домой. Но не успел он пройти и двадцати шагов, как в зарослях затрещало. Обернулся, а там — Косматый-Бородатый. Идет к нему, усмехается.
Еле успел Уайли забраться на дерево. А Космач подходит поближе и рычит:
— Что? Не ожидал? А я превратился в ветер и вылетел из мешка. Плохо твое дело. Я буду сидеть здесь, пока ты не ослабеешь от голода и не свалишься прямо мне в руки. Ну что, Уайли, какое тебе еще колдовство показать?
Уайли призадумался. Вспомнил он о своих псах, что были привязаны возле дома. Эх, если бы они могли сейчас прибежать к нему на помощь!
— Да, — сказал он. — Неплохо у тебя получаются эти фокусы с превращениями. Но я уверен, что совсем уничтожить какую-нибудь вещь тебе не под силу. Чтобы вот была — и нет ее!
— Хо-хо! Мне это легче легкого. Видишь гнездо в развилке сучьев? Вот оно есть, а вот — хоп! — его нету!
— А мою рубашку можешь уничтожить?
— Хоп! — сказал Косматый-Бородатый, и рубашка исчезла.
— Ну, это была простая рубашка. А вот веревочка, которой у меня штаны подвязаны, не простая, а заговоренная. С такой веревочкой тебе не справиться.
— Чепуха! Я могу в один миг уничтожить все веревки во всей округе, простые и заговоренные!
— Попробуй, — подначил его Уайли (он только этого и дожидался).
— Хоп! — сказал Космач. — Ну что — видал? Раз, два — и готово! Во всей округе не осталось ни одной веревки.
Тогда Уайли покрепче прижался спиной к стволу: одной рукой он ухватился за ветку, а другой придержал штаны.
— Эй, собачки мои, сюда! — громко закричал он.
И собаки, лишенные привязи, примчались к нему на помощь.
Вернулся Уайли домой, а мать его спрашивает, удалось ли ему засунуть Косматого-Бородатого в мешок.
— Удалось, ма. Но он превратился в ветер и выбрался наружу.
— Да, этого мы не учли, — призналась мать. — И все-таки ты сумел дважды оставить Космача ни с чем. Если удастся одурачить его и в третий раз, придется ему оставить тебя в покое. Но в третий раз сделать это будет непросто.
— Уж как-нибудь, ма, надо изловчиться.
— Что-нибудь да придумаем.
Мать присела к очагу, подперла голову руками и крепко задумалась. Тем временем Уайли вышел во двор и привязал одну собаку у передней двери дома, а другую — у задней. Потом вернулся, развел в очаге огонь, взял метлу и черенок от мотыги и крест-накрест перегородил ими окно. Он слыхал, что это помогает от злого духа. Спустя некоторое время мать сказала:
— Уайли, я кое-что придумала. Сходи-ка в сарай и принеси сюда поросенка от нашей старой свиньи.
Уайли так и сделал.
— А теперь, — сказала мать, — пойди спрячься на чердаке.
Только Уайли успел скрыться на чердаке, как вдруг поднялся страшный ветер, заскрипели деревья и собаки во дворе завыли. Поглядел Уайли сквозь дырку от сучка и видит: какой-то зверь величиной с мула, с тяжелыми рогами на голове вышел из лесу и движется к их дому. Пес у передней двери рвется с привязи, шерсть у него дыбом, клыки оскалены. Да не пускает веревка. Тут выбежал из зарослей другой зверь, величиной с крупную свинью, с длинным носом, с острыми большими зубами. Рванулся смелый пес, порвал привязь и умчался в заросли вдогонку за чудищем. Поглядел Уайли в щель с другой стороны и видит, что второй пес тоже порвал привязь и мчится в лес за каким-то животным, похожим на опоссума, но втрое крупнее.
— Вот так дела! — прошептал Уайли. — Теперь и Косматого-Бородатого жди.
Ждать пришлось не долго. Внезапно Уайли услышал, как кто-то тяжелый возится на крыше, топчется коровьими копытами. Когда этот кто-то наткнулся на горячую трубу, он громко выругался: догадался, что в очаге горит сильный огонь и через крышу в дом не проникнуть. Тогда Космач спрыгнул на землю и постучался в дом.
— Эй, мамаша! — прохрипел он. — Я пришел за твоим малышом.
— Ты его не получишь, — ответила мать.
— Отдай мне его, а не то я подожгу вашу лачугу молнией!
— А я потушу ее кувшином сливок, — отвечала мать.
— Отдай мне его, а не то я высушу вымя твоей корове и нашлю полчища вредоносной тли — пусть пожрет ваш хлопок!
— Ты не сделаешь этого, Космач. Это гнусно и подло!
— А я и есть гнусный. Я самый подлый на свете.
— Послушай, Космач! А если я отдам тебе моего малыша, ты уберешься отсюда и оставишь нас в покое?
— Клянусь, — пообещал Косматый-Бородатый.
И тогда мать отперла ему дверь.
— Вон он лежит в постели, мой малыш, — сказала она.
Космач ринулся к постели и сдернул одеяло.
— Ха! — рявкнул он. — Да тут всего лишь поросенок!
— А я и не сказала тебе, какого малыша ты получишь — человечьего или свинячьего. Этот малыш от моей свиньи, значит, он мой. Забирай его и уходи, как договорились.
Косматый-Бородатый аж взвыл от ярости. Затопал копытами, заскрипел зубами, потом заграбастал поросенка, выскочил из дома и помчался прямиком через лес — все на свете крушил от злости на своем пути. Целая просека осталась там, где он пробежал, будто ураган пронесся и вырвал с корнями деревья.
Тут только Уайли спустился с чердака.
— Он ушел, ма?
— Да, мой мальчик. Старый Космач тебе больше не страшен. Мы одурачили его ровно три раза.