i_033   Жил-был один батрак. Он работал на чужих полях, — тем и зарабатывал себе на жизнь. У него был сынок по прозвищу «Кудри Кольцами». А дочку его прозвали «Золотые Косички».
   Но вот жена батрака умерла, и дети остались без присмотра, — ведь отец их на целый день уходил в поле. Он боялся, как бы с ними не случилось чего худого, и в один недобрый день женился.
   Вторая его жена была хитрая баба — до свадьбы притворялась, что любит детей, а на самом деле ненавидела их. И так она обижала обоих ребят, такая была сварливая, что старик, ее муж, то и дело вздыхал и горько каялся, что не остался вдовцом. Но слезами горю не поможешь, а злой жены не выгонишь.
   Так прошло несколько лет. Дети подросли, стали выбегать из дома, играть во дворе без присмотра.
   Как-то раз старик поймал зайца, принес домой и велел жене сварить его на обед. Стряпала она хорошо, и похлебка из зайца вышла у нее превкусная. Но мачеха была обжора, и пока похлебка варилась, она все пробовала и пробовала ее и до того допробовалась, что от зайца ни кусочка не осталось. Тут она всполошилась. Подумала: скоро муж с работы придет, а ей нечем его покормить.
   И как вы думаете, что сделала злая мачеха? Вышла во двор, где ее маленький пасынок Кудри Кольцами играл на солнышке, и позвала его в дом: сказала, что хочет его умыть. И вот стала мачеха умывать ребенка и вдруг как стукнет его молотком по головке. Потом сунула в котел.
   Немного погодя старик пришел с работы, и мачеха подала котел с похлебкой. За стол сели втроем: старик, его дочка Золотые Косички и ее мачеха.
   — А что ж Кудри Кольцами не идет? — спросил старик. — Похлебка остынет. Куда он подевался?
   — А я почем знаю? — огрызнулась мачеха. — Мало у меня хлопот, что ли? Не хватает только, чтобы я за этим постреленком гонялась!
   Старик промолчал. Окунул ложку в похлебку и вытащил из котла крошечную ножку.
   — Да ведь это ножка нашего мальчика! — крикнул он. — Неужто его погубили?
   — Что ты за чушь городишь! — возразила мачеха и расхохоталась, словно что-то смешное услышала. — Да как же могла его ножка попасть в похлебку? Вглядись получше — это нее задняя заячья лапка. Лапки-то у зайцев точь-в-точь как детские ножки.
   Старик опять промолчал. Но тут же выловил ложкой ручонку.
   — Смотри — это ручка нашего мальчика! — закричал он. — Неужто не узнаешь? Я ее по мизинчику узнал.
   — Да он с ума спятил! — воскликнула мачеха. — Не видит, что это передняя заячья лапка!
   Бедный старик не проронил ни слова больше, но похлебки есть не стал и ушел на работу, очень неспокойный — все его какое-то сомнение брало.
   А дочка его, Золотые Косички, обо всем догадалась. Собрала косточки в передник и зарыла под плоским камнем близ куста белых роз за порогом домика.
   И вдруг:

Обросли эти косточки телом
И стали голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

   Голубок этот полетал-полетал, потом сел в траву у ручья. Тут две женщины полоскали одежду. Посидел-посидел голубок, поворковал, потом тихонько запел:

Гуль-гуль-гули, гуль-гуль-гули, гуль-гуль-ла,
Меня мачеха со свету сжила
И отцу на обед подала,
А сестрица косточки сохранила,
Под белым камушком схоронила.
Обросли мои косточки телом,
И стал я голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

   Женщины перестали полоскать одежду и переглянулись, не помня себя от удивления. Ведь не каждый день услышишь, как птица поет человеческим голосом. И они догадались, что это не простая птица.
   — Спой нам еще раз эту песенку, голубок, — сказала одна из них. — Споешь, мы тебе отдадим всю эту одежду.
   Голубок опять спел песню. Прачки отдали ему всю одежду, какую выполоскали, а голубок сунул ее под правое крыло и улетел.
   Вскоре он подлетел к одному дому, в котором все окна были открыты. Голубок сел на подоконник и заглянул в комнату. В комнате за столом сидел человек, а на столе перед ним лежала груда серебряных монет. Человек пересчитывал деньги.
   Тут голубок, сидя на подоконнике, запел:

Гуль-гуль-гули, гуль-гуль-гули, гуль-гуль-ла.
Меня мачеха со свету сжила
И отцу на обед подала,
А сестрица косточки сохранила,
Под белым камушком схоронила.
Обросли мои косточки телом,
И стал я голубем белым,
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

   Человек перестал считать серебряные монеты и прислушался. Как и прачки, он догадался, что голубок этот не простая птица. И вот он сказал:
   — Спой мне еще раз эту песню, голубок, и я высыплю все свое серебро в сумку и отдам тебе.
   Голубок еще раз спел песню и получил полную сумку серебра. Он сунул ее себе под левое крыло и улетел.
   Недалеко он отлетел, как вдруг увидел мельницу. В ней двое мельников мололи зерно. Голубок сел на мешок с мукой и опять запел свою песню:

Гуль-гуль-гули, гуль-гуль-гули, гуль-гуль-ла,
Меня мачеха со свету сжила
И отцу на обед подала,
А сестрица косточки сохранила,
Под белым камушком схоронила.
Обросли мои косточки телом,
И стал я голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

   Мельники бросили работу, переглянулись и удивленно почесали в затылке.
   — Спои нам еще раз эту песню, голубок! — вскричали они оба. — Споешь, мы тебе отдадим вот этот жернов.
   И голубок еще раз спел свою песню. Потом попросил мельников положить ему жернов на спину и улетел прочь. А мельники глядели ему вслед и дивились.
   И вот белый голубок, хоть и тяжеленько ему было, долетел наконец до отчего дома и сел на соломенную кровлю.
   Тут он свалил и жернов, и серебро, и узел с одеждой на солому, а сам полетел во двор и набрал в клюв камешков. Потом сел на дымовую трубу и принялся бросать в нее камешки.
   Дело было под вечер. Старик отец, его дочка Золотые Косички и злая мачеха сидели за ужином. И они прямо обомлели, когда из дымохода в камин вдруг посыпались камешки и подняли такую тучу сажи, что задохнуться впору. Все трое выскочили из-за стола и выбежали из дому, узнать, что случилось.
   Самая маленькая из них троих, девочка Золотые Косички, была и самая проворная. Она первой выбежала за дверь, и белый голубок бросил к ее ногам узел с одеждой.
   Отец выскочил вслед за дочкой, и белый голубок бросил к его ногам сумку с серебром.
   А злая мачеха была толстуха. Она замешкалась и вышла последней. И белый голубок бросил ей прямо на голову жернов. Тут ей и конец пришел.
   Потом голубок взмахнул крыльями и улетел.
   Он избавил отца и сестричку Золотые Косички от злой мачехи, подарил им столько добра, что им на весь век хватило, а сам улетел да так далеко, что с тех пор никто его больше не видел.