Надоело Ким Сон Далю сидеть дома, в Пхеньяне. Целых два месяца просидел, носа никуда не показывал. И решил он поехать в столицу, в Сеул, посидеть в харчевне, выпить сури, поболтать о том о сем. Ведь в Сеуле столько увеселительных заведений, беседок, павильонов, одни вывески чего стоят! Так и манят к себе!
   И отправился Ким Сон Даль в путь.
   Стояла нестерпимая июльская жара. Едва добрел Сон Даль до ближайшей речки.
   «Дай-ка искупаюсь», — подумал и залез в воду. Не успел дойти до середины реки, как увидел человека, который шел ему навстречу.
   «На ловца и зверь бежит», — подумал Сон Даль, и на лице его появилась решимость. Не успел человек приблизиться, как Сон Даль нырнул и не вынырнул. Ким Сон Далю ничего не стоило пробыть несколько минут под водой — он вырос в Пхеньяне и целыми днями пропадал на берегу Тэдонгана. Человек же решил, что Сон Даля надо спасать, тем более что он нет-нет да и высовывал на поверхность руки.
   С криком «На помощь!» человек бросился в воду и вытащил «утопленника» за волосы на берег. Сон Даль не шевелился, словно мертвый. Человек стал делать ему искусственное дыхание, и через некоторое время Сон Даль приоткрыл глаза и вздохнул.
   — Слава богу, живой, — произнес перепуганный путник и спросил: — Как вы себя чувствуете?
   — Ничего, жив.
   Сон Даль попытался встать, но путник сказал:
   — Полежите немного.
   — Что это вы здесь командуете! Кто дал вам право распоряжаться моей жизнью? Спасать меня? Я хотел утопиться, а вы помешали! — крикнул Сон Даль.
   Путник удивился:
   — Люди делают все, чтобы выжить! А вам, видите ли, умереть захотелось! Вздор какой-то!
   — На то у меня свои причины.
   — Какие причины? Может, вы скажете, если не секрет?
   — Из-за денег. Из-за денег я хотел утопиться.
   — Из-за денег?
   — Да! — Сон Даль стал озираться по сторонам, что-то искать и наконец спросил строгим голосом:
   — А где же мой узелок?
   — Узелок? Какой узелок?
   — Мой узелок! Он лежал здесь, на этом самом месте.
   — Не видел я здесь никакого узелка.
   — Как не видели? Перед тем как утопиться, я положил его здесь, и он исчез. А вы говорите, не видели.
   — Честное слово, не видел!
   — О Небо, почему ты ко мне немилостиво! Хотел утопиться — и то не смог! Как же мне теперь жить: даже единственный узелок пропал, а в нем было пять лян — все, что у меня осталось. Я их берег на помолвку. Это вы взяли мой узелок! Никого больше здесь не было!
   — Послушайте!
   — Не желаю ничего слушать. Отдайте сейчас же мой узелок!
   — Не брал я его, правду вам говорю. Но мне жаль вас. Вот возьмите, пожалуйста, эти деньги, здесь не меньше пяти лян, больше у меня при себе нет.
   Но Сон Даль продолжал кричать:
   — Что мне ваши деньги! Я не могу, не хочу возвращаться домой, я хочу умереть!
   — Послушайте, сонсэнпим, не умирайте, ради всего святого. Я помогу вам, возьму на себя все расходы на вашу помолвку. Только не умирайте, прошу вас!
   Долго еще шумел Сон Даль. Но в конце сделал вид, будто внял уговорам путника, однако на всякий случай не сказал ему, где живет: чего доброго, тот явится к Сон Далю домой. Так Сон Даль добыл денег на дорогу и продолжил свой путь в Сеул.

   Перевод Вадима Пака