Давным-давно, предавно,
Когда свиньи пили вино,
А мартышки жевали табак,
А куры его клевали
И от этого жесткими стали,
А утки крякали: кряк-кряк-кряк…

   Птицы со всего света слетелись к сороке и попросили ее научить их вить гнезда.
   Ведь сорока искуснее всех вьет гнездо!
   Вот собрала она птиц вокруг себя и начала показывать им, что да как надо делать. Прежде всего она взяла немного грязи и слепила круглую лепешку.
   — Ах вот как это делается… — сказал серый дрозд и полетел прочь.
   С тех пор серые дрозды так и вьют свои гнезда.
   Затем сорока раздобыла несколько веточек и уложила их по краю лепешки.
   — Теперь я все понял, — сказал черный дрозд и полетел прочь.
   Так черные дрозды и поныне вьют свои гнезда.
   Потом сорока положила на веточки еще одну лепешку из грязи.
   — Все ясно, — сказала мудрая сова и полетела прочь.
   С тех пор совы так и не научились вить лучших гнезд.
   А сорока взяла несколько веточек и обвила ими гнездо снаружи.
   — Как раз то, что мне надо! — обрадовался воробей и упорхнул.
   Поэтому и до нынешнего дня воробьи вьют свои гнезда вот так неряшливо.
   Что ж, а госпожа сорока раздобыла перышек и тряпочек и уютно выложила ими все гнездышко.
   — Это мне нравится! — воскликнул скворец и полетел прочь.
   И в самом деле, у скворцов очень уютные гнезда.
   Так все и шло: послушают-послушают птицы, до конца не дослушают и улетают одна за другой.
   А между тем госпожа сорока все работала и работала, не глядя ни на кого.
   Все птицы уже разлетелись. И вот осталась одна-единственная птичка — горлица. А надо вам сказать, что горлица эта и внимания не обращала на то, что делала сорока, и лишь без толку твердила:
   — Мало двух, мало дву-у-ух…
   В конце концов сорока услышала это — как раз когда укладывала поперек гнезда веточку — и сказала:
   — Хватит и одной!
   Но горлица продолжала твердить:
   — Мало двух, мало дву-у-ух…
   Сорока рассердилась и сказала:
   — Хватит и одной, говорю же тебе!
   А горлица опять свое:
   — Мало двух, мало дву-у-ух!
   Тут сорока огляделась по сторонам и видит — рядом никого, кроме глупой горлицы. Сильно разгневалась сорока и улетела прочь. И в другой раз уж не захотела учить птиц, как вить гнезда.
   Потому-то разные птицы и вьют свои гнезда по-разному.