ноша Гелам жил со своей матерью Атвер на острове Муа. Когда он подрос, мать согнула для него лук и сделала несколько стрел. С тех пор он каждый день охотился на птиц в лесу, а вечером привязывал добычу к луку и возвращался домой. Тощих птиц он отдавал матери, а жирных оставлял себе. И хотя мать и сын варили еду в разных земляных печах, Атвер вскоре заметила, что у сына птица всегда жирная и сочная, а у нее сухая и невкусная. И она решила напугать его как-нибудь, чтобы наказать за жадность.
Однажды намазала она лицо и голову глиной, чтобы стать похожей на злого духа, прокралась на то место, где ее сын подстерегал птиц, и внезапно выскочила при его приближении. Испугался Гелам и бросился бежать домой.
Атвер тем временем пошла короткой дорогой, отмылась по пути в море и вернулась домой раньше сына. Когда Гелам пришел, мать уже поджидала его.
Атвер спросила сына, куда он дел пойманных за день птиц, спросила специально, чтобы услышать, что он побросал их, когда спасался от духа. Но Гелам ничего не ответил, а продолжал все так же охотиться на птиц. А мать продолжала прикидываться духом и пугать его там.
Вот как-то вечером Гелам заметил на ушах матери следы глины. «Ага, — догадался он, — значит, это ты пугаешь меня в лесу!»
На следующее утро Гелам сказал матери, что идет на охоту, хотя и не собирался охотиться. Вместо этого он срубил дерево, вырезал из него дюгоня и бросил в воду. Но дюгонь оказался слишком легким и плавал на поверхности, поэтому Гелам отогнал изображение от берега:
— Иди, дюгонь! Иди в Мабуиаг!
На следующий день Гелам срубил хлопковое дерево и сделал из его ствола второго дюгоня — он был тяжелее первого и все же слишком легким для задумки Гелама.
— Иди, дюгонь! Иди в Баду! — приказал юноша.
Ночью он увидел во сне отца, и тот подсказал, как найти подходящее по весу дерево:
— Стучи топором по всем деревьям подряд, пока не услышишь: «Пи-и-и-и». Это и будет то, что тебе требуется. А еще на вершине такого дерева должны быть черные птицы.
Гелам последовал совету отца и выбрал нужное дерево. Потом вырезал изображение дюгоня и выдолбил его изнутри — теперь оно могло погружаться глубоко в воду.
Гелам вытащил дюгоня на берег и положил внутрь хорошей земли, фрукты, овощи и семена разных растений, а сам вернулся домой и сказал матери:
— Если увидишь в море большую рыбу, позови меня! Я поймаю ее!
Не успела Атвер прийти к рифу с корзиной и острогой, как Гелам залез в своего деревянного дюгоня, поплыл под водой к тому месту, где рыбачила мать, и неожиданно всплыл на поверхность. Мать увидела дюгоня и закричала:
— Гелам, иди сюда скорей!
Дюгонь подплыл ближе к краю рифа, и Атвер слегка толкнула его острогой. Тогда Гелам отплыл, сделал круг и снова вернулся к матери. Он открыл пасть дюгоня, чтобы мать могла его видеть, и сказал:
— Ты пугала меня, когда притворялась духом. И делала это не раз. Поэтому теперь я уплываю — и ты никогда больше не увидишь меня.
И поплыл прочь. Атвер звала сына, умоляла вернуться, но все было напрасно. И тогда она крикнула:
— Иди и ляг в море островом! Пусть этот остров будет плодородным и богатым!
Поднялся Гелам на поверхность моря, посмотрел на родной берег и увидел Атвер, которая стояла там, где они расстались. Тогда юноша решил уплыть подальше, чтобы мать его не нашла. Подплыл к острову Мер и сказал:
— Вот где я поселюсь!
Лег рядом с островом и превратился в холмистый островок.
А мать Гелама осталась на острове Муа, на том самом месте, где покинул ее сын. Поднялся прилив, но она не сдвинулась с места. Слезы текли из ее глаз до тех пор, пока всю ее не покрыло водой и она не превратилась в камень.
Атвер до сих пор оплакивает Гелама: каждый раз при отливе вода струится из ее глаз — двух отверстий на вершине скалы, в которую она превратилась.