Я сидел вблизи овчарни,
Посох украшал резьбою,
Высоко стояли «Козы»,
Месяц таял надо мною.
Слышу: овцы затоптались
И учуяли тревогу.
Семерых волков я вижу,
Выходящих на дорогу.
И они бросают жребий —
Кто расправится с отарой.
Выпало хромой волчице —
Бурой, и седой, и старой,
Но с клыками, как навахи,
И в любой охоте тертой.
Обошла загон три раза,
Обошла его в четвертый.
Утащили дочь Раззявы,
Внучку младшую Ухастой,
Что хозяева забить
Собирались перед пасхой.
«Эй вы, свора молодая,
Покажите-ка сноровку,
Эй ты, сука «трухильяна»,
Изловите-ка воровку!
Коль вернете мне овечку,
Хлебной тюрей награжу вас,
А упустите волчицу,
Крепкой палкой накажу вас».
За волчицей свора следом,
Когти крошит без дороги.
Так семь верст они бежали,
Где овраги и отроги.
Взобралися на пригорок,
Молвит бурая устало:
«Забирайте, псы, овечку,
Ту, что я у вас украла».
«Не нужна теперь овечка,
Что тебе попалась в зубы.
А нужна нам волчья шкура
Пастуху для зимней шубы.
Для ремня твой хвост сгодится,
Чтоб портки им подвязали,
А башка пойдет под сумку,
Чтобы ложки в ней лежали.
А кишки пойдут на струны,
Чтоб под музыку плясали».