Перевод А. Щербакова   Непутевый Войтек дома ничего делать не хотел, и отдали его родители в услужение к одному ксендзу. Вот утром ксендз зовет его, велит подняться.
   — Войтек, погляди, есть огонь в печи или нет.
   А Войтек кличет:
   — Кис-кис-кис!
   — Войтек, ты зачем кота зовешь? — спрашивает ксендз.
   А Войтек:
   — Ваше преподобьице, — говорит, — если кот теплый, значит, есть огонь в печи.
   — На дворе дождь или нет? Войтек, погляди.
   А Войтек зовет:
   — Боська, ко мне!
   Ксендз спрашивает:
   — Войтек, ты зачем пса кличешь?
   — Ваше преподобьице, если пес мокрый, значит, на дворе дождь.
   — Войтек, ступай, сходи в погреб за вином, — говорит ксендз. — Только подойди сначала ко мне, я сделаю так, чтобы ты его не пил.
   И намазал ему ксендз губы мелом.
   Пошел Войтек в подвал, взял бутылку, выпил вина и вымазал мелом всю бутылку. Принес ее ксендзу, а тот и говорит:
   — Ох, Войтек, ты пил вино.
   — Нет, ваше преподобьице, не пил.
   — Нет, Войтек, пил.
   — Нет, ваше преподобьице. Разве не видите, я от соблазна всю бутылку мелом намазал.
   Рассмеялся ксендз, и послал его в погреб за жареным гусем да пригрозил:
   — Смотри, Войтек, сам гуся не ешь.
   Пошел Войтек в погреб за гусем, оторвал у него ножку и съел. Принес гуся ксендзу, а ксендз и спрашивает, где у гуся вторая ножка. Говорит Войтек:
   — Так он одноногий был. Ваше преподобьице, вы что, одноногих гусей не видывали?
   — Конечно, нет.
   — Ха, так значит, я больше вас видел.
   Ничего с ним ксендз не мог поделать. Велел ему запрячь карету, и поехали они через поле. А там, возле пруда, гуси стоят, и все на одной ноге. Свистнул ксендз — и стали гуси на обе. Ксендз и говорит:
   — Видишь, Войтек, ног-то у них две.
   — Ох, ваше преподобьице, да вам бы тому, жареному, свистнуть! Может, и у него две ноги сделалось бы?
   Что ксендзу делать? Написал он письмо и послал Войтека с тем письмом к другому ксендзу и велел сразу же ответ принести. Пришел Войтек к другому ксендзу, прочитал тот письмо, позвал Войтека в горницу и всыпал ему, потому что в том письме было написано, что Войтеку надобно всыпать. Прибежал Войтек назад, исполосованный, к своему ксёндзу, а тот и спрашивает:
   — Войтек, а где ответ?
   Спустил Войтек штаны, повернулся к ксендзу задом и говорит:
   — Нате, читайте, ваше преподобьице.
   Посмеялся ксендз и прогнал его прочь. И вернулся Войтек к родне.
   Остался он однажды в горнице один, отец в поле ушел, а мать хлеб пекла. Вдруг какой-то пан прямо на коне в сени въезжает и спрашивает:
   — Вас тут много?
   Войтек отвечает:
   — Два с половиной.
   — Как то есть два с половиной?
   Войтек и говорит:
   — Вы, да я, да полконя. Вот и выходит два с половиной.
   Пан спрашивает:
   — Где твой отец?
   — В поле. Злом зло искореняет.
   — А мать?
   — Печет хлеб, что съели.
   — Как же это отец злом зло искореняет?
   — А люди через наше поле ездят, так он поперек канаву копает, чтобы не ездили. Вот и выходит, что злом зло искореняет.
   — А мать?
   — Стало быть, занимали мы хлеб да съели. Так теперь мать печет, чтобы долг отдать.
   — Умница ты, Войтек. Приходи ко мне в гости на той неделе.
   Пошел Войтеков отец в поле, поймал там зайца живьем и принес домой. А тут Войтеку пора в гости идти к пану. Вот он и говорит отцу:
   — Батюшка, мне в гости идти. Так я возьму с собой зайца?
   Отец дозволил.
   А у того пана как раз в гостях был тот самый ксендз, у которого Войтек служил. Узнал он, что Войтек придет, и говорит пану:
   — Вы его в дом не пускайте. Он тут нас всех дураками выставит.
   Спустили с цепи всех собак во дворе, чтобы Войтеку не войти. Подошел Войтек к воротам, бросились на него собаки, а он возьми да выпусти зайца. Вся свора — за ним, а он вошел себе, как ни в чем не бывало. Пан ему и говорит:
   — Как же ты прошел?
   — А своими ногами да заячьими.
   Дали ему место у печки, сел он, подошел к нему тот ксендз и спрашивает:
   — Войтек, «Отче наш» наизусть знаешь?
   — Нет, ваше преподобьице.
   Схватил его ксендз за ухо и говорит:
   — Так выучи, так выучи.
   Оттаскал его крепко.
   Сидит Войтек, пригорюнился и смотрит на канарейку в клетке. Ксендз его и спрашивает:
   — Войтек, ты на что загляделся?
   — На клетку, ваше преподобьице. Вы, ваше преподобьице, можете такие клетки делать?
   — Нет, не могу, — отвечает ксендз.
   Схватил его Войтек да ухо и говорит:
   — Так научитесь, так научитесь.
   Оттаскал ксендза не хуже, чем его самого оттаскали. Ксендз и говорит пану:
   — Видите, я же говорил, что он нас всех дураками выставит.
   Ничего они не могли с Войтеком поделать, вон прогнали. На том и конец.