еловек, господин над всеми живыми твореньями на свете, разрешил собаке провожать его в дороге, сторожить дом и хозяйство и при всяком деле помогать. Собаки немало гордились этими правами, а кошки им сильно завидовали. И тогда созвали кошки совет и решили отнять у собак эти права. Как порешили они, так и сделали. Улучили случай, выкрали грамоту с собачьими правами, записанными на пергамене, и в кладовой под кучу ветоши запрятали.
А мышь, промышлявшая в кладовой чего б перекусить, пергамен нашла и с радостью к сестрам своим побежала сказать, какую важную грамоту она отыскала. Собрались тут и мыши на свой совет, судили, рядили, как бы и им такие права заиметь, да никак столковаться не могли, и тут самая старшая мышь встала и говорит:
— Милые мои сестры, я так думаю — давайте съедим пергамен с важными теми правами, вот они при нас и останутся, и никто их у нас не отнимет. Лучшего и придумать нельзя.
Мыши обрадовались, согласились и тотчас знатный пир устроили, все привилегии собачьи до последнего кусочка съели.
Прошло время, собрался и собачий совет, хранителя пергамена попросили предъявить его славному собранию для обозрения. Деваться некуда, признался хранитель, что драгоценный пергамен выкрали кошки, ему об этом точно известно. Напустились собаки на кошек, чтобы они добром собачьи права вернули. Поначалу кошки отпирались, а уж когда собаки насели на них, обещали пергамен отдать. Полезли они в кладовую, а пергамена нет как нет. Тут уже кошки наседать стали на мышей, мол, к потаенному месту под кучей ветоши, где пергамен запрятан был, никому, кроме мышей, доступу не было, выходит, мыши грамоту и спроворили. А где мышам пергамен тот взять, если они его съели по наущенью старшей своей сестры, из того пергамена угощенье себе знатное устроили.
Вот с той поры собаки и кошки в лютой вражде промеж себя живут, и собаки нигде спуску кошкам не дают. Кошки, опять же за притеснения, какие им от собак терпеть приходится, поклялись мышам спуску не давать.
Так и повелось на свете — собаки лают на кошек, а кошки изводят мышей.