Самые известные из его известного творения: "ДЯДЯ СТЕПА-МИЛИЦИОНЕР", "Три поросенка", "А кто у вас?". Пожалуй об этих стихах знают даже те, кто в ссср и не жил.
Но есть у яркого советского писатели и стихи, о которых лучше не знать и не читать своим детям.
Для начала начнем с самых безобидных стихов. Например, разберем Обычный рассказ Михалкова - МИМОЗА.
Это кто накрыт в кровати
Одеялами на вате?
Кто лежит на трех подушках
Перед столиком с едой
И, одевшись еле-еле,
Не убрав своей постели,
Осторожно моет щеки
Кипяченою водой?
Это, верно, дряхлый дед
Ста четырнадцати лет?
Нет.
Кто, набив пирожным рот,
Говорит: - А где компот?
Дайте то,
Подайте это,
Сделайте наоборот!
Это, верно, инвалид
Говорит?
Нет.
Кто же это?
Почему
Тащат валенки ему,
Меховые рукавицы,
Чтобы мог он руки греть,
Чтоб не мог он простудиться
И от гриппа умереть,
Если солнце светит с неба,
Если снег полгода не был?
Может, он на полюс едет,
Где во льдах живут медведи?
Нет.
Хорошенько посмотрите -
Это просто мальчик Витя,
Мамин Витя,
Папин Витя
Из квартиры номер шесть.
Это он лежит в кровати
С одеялами на вате,
Кроме плюшек и пирожных,
Ничего не хочет есть.
Почему?
А потому,
Что только он глаза откроет,
Ставят градусник ему,
Обувают,
Одевают
И всегда, в любом часу,
Что попросит - то несут.
Если утром сладок сон -
Целый день в кровати он.
Если в тучах небосклон -
Целый день в галошах он.
Почему?
А потому,
Что все прощается ему,
И живет он в новом доме,
Не готовый ни к чему.
Ни к тому, чтоб стать пилотом,
Быть отважным моряком,
Чтоб лежать за пулеметом,
Управлять грузовиком.
Он растет, боясь мороза,
У папы с мамой на виду,
Как растение мимоза
В ботаническом саду.
Одеялами на вате?
Кто лежит на трех подушках
Перед столиком с едой
И, одевшись еле-еле,
Не убрав своей постели,
Осторожно моет щеки
Кипяченою водой?
Это, верно, дряхлый дед
Ста четырнадцати лет?
Нет.
Кто, набив пирожным рот,
Говорит: - А где компот?
Дайте то,
Подайте это,
Сделайте наоборот!
Это, верно, инвалид
Говорит?
Нет.
Кто же это?
Почему
Тащат валенки ему,
Меховые рукавицы,
Чтобы мог он руки греть,
Чтоб не мог он простудиться
И от гриппа умереть,
Если солнце светит с неба,
Если снег полгода не был?
Может, он на полюс едет,
Где во льдах живут медведи?
Нет.
Хорошенько посмотрите -
Это просто мальчик Витя,
Мамин Витя,
Папин Витя
Из квартиры номер шесть.
Это он лежит в кровати
С одеялами на вате,
Кроме плюшек и пирожных,
Ничего не хочет есть.
Почему?
А потому,
Что только он глаза откроет,
Ставят градусник ему,
Обувают,
Одевают
И всегда, в любом часу,
Что попросит - то несут.
Если утром сладок сон -
Целый день в кровати он.
Если в тучах небосклон -
Целый день в галошах он.
Почему?
А потому,
Что все прощается ему,
И живет он в новом доме,
Не готовый ни к чему.
Ни к тому, чтоб стать пилотом,
Быть отважным моряком,
Чтоб лежать за пулеметом,
Управлять грузовиком.
Он растет, боясь мороза,
У папы с мамой на виду,
Как растение мимоза
В ботаническом саду.
Наверняка, вы обратили внимание на отрывок:
Ни к тому, чтоб стать пилотом,
Быть отважным моряком,
Чтоб лежать за пулеметом,
Управлять грузовиком.
Казалось бы обычные слова про солдата, но мозг человека (а особенно ребенка) устроен так, что он запомнит именно то, что порядочный гражданин должен воевать.
Михалков как раз и делал акценты на всём военном. Более того, михалков мог написать про инженеров, про водителей (грузовик), про учителя или писателя, но он выбрал именно военную направленность в детской книге.
Страшит тот факт, что мальчику-мимозе из стиха где-то 10-15 лет и уже в этом возрасте, по мнению Михалкова, мальчик должен лежать с автоматом в окопе. Не бред ли?
Есть ещё один стих Михалкова, который дети, жившие в ссср, могли вполне серьезно воспринимать и считать, что в сша всюду убивают людей за цвет кожи и всюду была нищета. А самый интересный момент заключается в том, что Михалков ни разу не был в Америке, он узнал о загнивающей америки "из советской газеты".
ЕСТЬ АМЕРИКА ТАКАЯ
Карта мира перед нами:
Вот земля, а вот вода,
Вот отмечены кружками
В разных странах города.
Сотни их: больших, столичных,
Главных, славных, мировых.
Много тысяч их: обычных,
Незаметных, рядовых...
Есть великие столицы:
Лондон, Дели, Рим, Париж.
Наш народ Москвой гордится -
Разве что с Москвой сравнишь!
И пускай неодинаков
Городов различных путь,
Но по-своему, однако,
Все приметны чем-нибудь:
Город нефти, город стали,
Звонкий город хрусталя,
Здесь - ковры веками ткали,
Здесь - веками выпекали
Всех размеров кренделя.
Этот город тем известен,
Что в просторы площадей
Каждый год на праздник песен
Собирает он людей.
Город - памятник музейный,
Город-порт и город-сад.
Весь в цветах оранжерейных
Город-рай!
И город-ад!
Город-ад!..
О нем в газете
Прочитали мы с тобой.
Есть такой на белом свете,
Где сидят в застенках дети -
Дети с горькою судьбой.
Он недавно стал известен
Не кипеньем трудовым,
А бесчинством, и бесчестьем,
И невежеством своим.
Изуверскими делами
Он теперь известен всем -
В диком штате Алабаме
Страшный город Бирмингем.
Город гнева, город стона,
Где во тьме горят кресты,
Где ты будешь вне закона
На глазах у Вашингтона,
Если кожей черен ты!
И послышалось:
"Довольно!
Жить хочу как человек!
Почему в стране Линкольна
Возродился рабский век?
Я хочу, как все, трудиться,
Ночью в страхе не дрожать,
Вместе с белыми учиться,
Цвета кожи не стыдиться
И себя не унижать!"
Но громилы ку-клукс-клана
Загорланили в ответ:
"Вам давать свободу рано -
Подождете тыщу лет!
Ну, а тех ублюдков белых,
Слишком честных, слишком смелых,
Тех, что с вами заодно,
Мы прикончим все равно!"
И сказали негры:
"Надо
Нам свободу взять самим!.."
В Бирмингеме - баррикады...
Лай собак... Огонь и дым...
Ты хотел свою сестренку
Видеть с куклой на траве, -
Шестилетнюю девчонку
Куклой бьют по голове!
Ты хотел, чтоб вам платили,
Как и белым, наравне, -
По тебе огонь открыли,
Как в сраженье на войне...
Под струей воды холодной
Надломилось деревцо.
От Америки "свободной"
Получай струю в лицо!..
Для Америки не ново
Слово грязное "расист".
Я проклятым этим словом
Замарал бумажный лист...
Чтоб никто из иностранцев
Страшной правды не узнал,
Издают американцы
Многокрасочный журнал.
В нем веселые картинки:
Рядом с неграми - блондинки
И улыбки до ушей
У больших и малышей.
Негры-папы, негры-мамы
Там и пляшут и поют...
Только в штате Алабама
Тот журнал не продают!
И, страницы те листая,
Я уверен, ты поймешь:
Это - яркая, цветная,
Многокрасочная ложь!
Карта мира перед нами:
Вот земля, а вот вода,
Вот отмечены кружками
В разных странах города.
Сотни их: больших, столичных,
Главных, славных, мировых.
Много тысяч их: обычных,
Незаметных, рядовых...
Есть великие столицы:
Лондон, Дели, Рим, Париж.
Наш народ Москвой гордится -
Разве что с Москвой сравнишь!
И пускай неодинаков
Городов различных путь,
Но по-своему, однако,
Все приметны чем-нибудь:
Город нефти, город стали,
Звонкий город хрусталя,
Здесь - ковры веками ткали,
Здесь - веками выпекали
Всех размеров кренделя.
Этот город тем известен,
Что в просторы площадей
Каждый год на праздник песен
Собирает он людей.
Город - памятник музейный,
Город-порт и город-сад.
Весь в цветах оранжерейных
Город-рай!
И город-ад!
Город-ад!..
О нем в газете
Прочитали мы с тобой.
Есть такой на белом свете,
Где сидят в застенках дети -
Дети с горькою судьбой.
Он недавно стал известен
Не кипеньем трудовым,
А бесчинством, и бесчестьем,
И невежеством своим.
Изуверскими делами
Он теперь известен всем -
В диком штате Алабаме
Страшный город Бирмингем.
Город гнева, город стона,
Где во тьме горят кресты,
Где ты будешь вне закона
На глазах у Вашингтона,
Если кожей черен ты!
И послышалось:
"Довольно!
Жить хочу как человек!
Почему в стране Линкольна
Возродился рабский век?
Я хочу, как все, трудиться,
Ночью в страхе не дрожать,
Вместе с белыми учиться,
Цвета кожи не стыдиться
И себя не унижать!"
Но громилы ку-клукс-клана
Загорланили в ответ:
"Вам давать свободу рано -
Подождете тыщу лет!
Ну, а тех ублюдков белых,
Слишком честных, слишком смелых,
Тех, что с вами заодно,
Мы прикончим все равно!"
И сказали негры:
"Надо
Нам свободу взять самим!.."
В Бирмингеме - баррикады...
Лай собак... Огонь и дым...
Ты хотел свою сестренку
Видеть с куклой на траве, -
Шестилетнюю девчонку
Куклой бьют по голове!
Ты хотел, чтоб вам платили,
Как и белым, наравне, -
По тебе огонь открыли,
Как в сраженье на войне...
Под струей воды холодной
Надломилось деревцо.
От Америки "свободной"
Получай струю в лицо!..
Для Америки не ново
Слово грязное "расист".
Я проклятым этим словом
Замарал бумажный лист...
Чтоб никто из иностранцев
Страшной правды не узнал,
Издают американцы
Многокрасочный журнал.
В нем веселые картинки:
Рядом с неграми - блондинки
И улыбки до ушей
У больших и малышей.
Негры-папы, негры-мамы
Там и пляшут и поют...
Только в штате Алабама
Тот журнал не продают!
И, страницы те листая,
Я уверен, ты поймешь:
Это - яркая, цветная,
Многокрасочная ложь!
Конечно, в сша был расизм по цвету кожи и были фашистские банды. Но, они встречались НЕ ПОВСЕМЕСТНО. Опять же, СССР тоже не была святой страной и в ссср тоже был расизм и ненависть к евреям.
Буквально каждый стих Михалкова говорит о том, что "так делать - правильно", а "так делать - неправильно". Если в стихе речь про америку, германию или европу, то оно сразу же будет пестрить ярой ненавистью к этим странам в виде бедных детей или нищеты и грязи.
Аналогичным агрессивным образом, михалков отзывается и о союзниках в пьесе "Я хочу домой!", которые во время второй мировой войны тоже пострадали от германских войск. Он даже ненавидит английские приюты, в которые поместили советских детей-сирот. Видимо, Сергей Михалков считал, что лучше было детей-сирот оставить помирать на улице, но ни в коем случае не отдавать их злобным англичанам.
“Минута бежит за минутой, за днями недели текут.
Пять лет, как в английских приютах советские дети живут!
Как нищих, детей одевают, не досыта дети едят,
По капле им в души вливают разведкой проверенный яд.
Над ними чужой и надменный британский полощется флаг.
Встречая английских военных, они говорят: "Гутен таг!"
Они на коленях в костелах и в кирхах молитвы поют,
А в дальних заснеженных селах их русские матери ждут...
Кем будет малыш из-под Пскова? Солдатом? Шпионом? Рабом?
Лишенным отчизны и крова безмолвным рабочим скотом?
Какого злодейского плана секретная тянется нить?
Какой дипломат иностранный велел ее в тайне хранить?
Спросить бы у мистера Кука, который заведует тут,
Хотел бы он сына иль внука устроить в подобный приют?
Спросить бы у мистера Скотта (коль есть у такого душа),
Хотел бы узнать он, что кто-то калечит его малыша?..
...У дымных развалин Берлина я был в сорок пятом году,
Я знал, что трехлетнего сына я дома, в России, найду!
Я ждал его возгласа: "Папа!" И вот я вернулся домой.
Сегодня несутся на Запад два голоса - детский и мой:
"В колледжах взращенные звери! Чудовища в масках людей!
Откройте приютские двери - верните советских детей!”
Из стиха остается только пожалеть затравленных англичанами детей, которых травили ядом и заставляли становиться католиками.
Я уже не говорю про то, что рассказ ТРИ ПОРОСЕНКА - вообще украденная Михалковым средневековая народная европейская сказка, которую он "модернизировал" под себя и сделал советской...
Сталинизм и Ленинизм у Михалкова - в самом сердце. Он и считает мавзолей Ленина - дворцом, а Сталина - великим героем. Более того Ленина он описывает как пророка и бога, за которым движется толпа народа.
Можно лишь сказать, что Михалкову просто хорошо удавалось складывать четверостишия, поэтому у него получались стихи. Но в этих стихах нету ни души, ни смысла. Возможно, он стал народным поэтом только потому, что его одержимость сталинизмом и фанатизм просто понравились партии (СВОЮ партию он кстати тоже восхвалял в стихах).
Единственная беда - люди, которые выросли на этих бредо-стихах и люди, которые всерьез стали считать америку и британию своими врагами. Сейчас такие люди ведут более чем грустный образ жизни, они прикованы к своей невидимой "РОДИНЕ" и боятся ехать в другую страну т.к. верят всему, подобно Михалкову, что они "прочитали в газете".
Если вы считаете, что всё выше - неправда, то можете скачать или найти в библиотеке сборник Михалкова "Стихи для детей" 1952 года выпуска и увидеть, что такой сборник был выпущен.