ил однажды соловей. Летал-летал он и вот однажды увидел куст, на котором висел маленький плод. Обрадовался соловей и сказал:
— Останусь сидеть на этом кусте и, когда плод созреет, съем его.
Бросил он свое гнездо и семью и уселся на этом кусте. А куст-то был хлопковый. Сидел соловей много лет, все поджидал, когда созреет плод, и говорил:
— Завтра съем его, — и в жадности своей не подпускал к кусту ни одной птицы.
Прилетала однажды кукушка, соловей и ее не пустил.
— Почему ты не пускаешь других птиц к этому кусту? Разве эти кусты твои? — спросила кукушка.
— Тебе какое дело? — ответил соловей. — Не пускаю, потому что сам съем плод.
Кукушка знала, что это хлопковый куст, а соловей не знал. А у хлопчатника сперва вырастает почка цветка — это ее соловей принял за плод, — потом цветок, потом коробочка. Коробочка лопается, хлопок вылетает, и ветер уносит его. Соловей обрадовался красному цветку, думал, что это и есть плод, ждал, что он вот-вот созреет. Но цветок обратился в коробочку, коробочка лопнула, и хлопок разлетелся по ветру.
«Что-то летает кругом, — подумал соловей, — верно, плод созрел». Заглянул в коробочку, а она пустая. Рассердился он.
Подлетела тут кукушка и говорит соловью:
— Вот видишь! Пустил бы ты нас на этот куст, мы бы тебе сказали, где съедобные плоды. А ты все жадничал, никого не пускал сюда, вот и наказан за жадность.
Тут слетелись все птицы и стали корить жадного соловья:
— Видишь! Вот ты и наказан за жадность.
Рассердился соловей и, когда птицы улетели, сказал хлопковому кусту:
— Ты дурной куст. Никому ты не нужен, никого ты не питаешь.
— Ошибаешься, — возразил куст. — Я кормлю овец, а из моего хлопка люди делают подушки, тюфяки и многое другое, им нужное.
С того дня ни один соловей не садится на хлопковые кусты.