Безумцы, оградясь обрядами, мольбой
И верой, следствием вериг предрассуждения,
Чем ближе к крыше гробовой,
Тем злоба их сильней, тем чаще преступленья.
В груди с ехидною, с поникшею главой,
Со взором, алчущим неутолимой мести,
Слепцы под сединой
Идут порокам вслед, как вслед добра и чести!
Страшусь и бегаю от обществ и судей,
Где слышу грозное пифическое мненье,
Смысл многозначащий бессмысленных речей,
Где всё против меня кричит с ожесточеньем
Не верит кошкам он, не верит чесноку,
Не верит мумии всесильной Озириса,
Не верить он дерзнул спасителю быку
И храмы позабыл священные Мемфиса!
