Из викингов кто-то, Фритиоф ли, Гаральд ли,
Что царства бросали – витать на драконе,
Памятный смутно лишь в книге геральдик,
Да в печальном преданьи Мессин и Лаконий;
Иль преступный Тристан, тот примерный рыцарь,
Лонуа завоевавший, Роальду подарок,
Иль еще Александр, где был должен закрыться
Путь через Инд столицей ad aras;[52]
Иль некто (все имена примеривать надо ль?)
Не создали ль образ, мрамор на вечность:
Вместит все в себе, – Лейбницова монада,
The imp of the perverse – Эдгара По человечность?
Искушение гибели – слаще всех искушений
(Что Антония черти на картине Фламандца!) —
С Арионом на дельфине плыть из крушений,
Из огня выходить, цел и смел, – саламандра!
Пусть друзья в перепуге, те, что рукоплескали,
Вопиют: «Дорога здесь!» («Родословная», Пушкин);
Ставя парус в простор, что звать: «Цель близка ли?»
Что гадать, где же лес, выйдя к опушке?
Веселье всегда – нет больше былого!
Покинутым скиптром сны опьянены ли?
И жутко одно, – этого судьба лова,
Исход сражений, что затеяны ныне!
18 апреля 1922
