Над выкругленным лбом взлетает белый кок,
Задорно с бальным ветром споря,—
И эта седина — как снежный островок
Среди каштанового моря.
Так было с юности. Но протекли года,
Румяные сошли загары,
Метнув на грудь звезду, умчались без следа
Наполеоновы гусары.
Есть рассказать о чем! Но резв мазурки звон,
Но сине юной жженки пламя,—
И чувствует себя как будто старым он
Под боевыми сединами.
Закрасить эту прядь! Искусный куафёр
Варит канадские орехи.
Теперь та девочка не будет, кроя взор,
Откидываться в звонком смехе.
Теперь та девочка… Но в эти дни поэт,
Пьян отгремевшею войною,
В пунш обмакнув перо, чертит его портрет
Всё с той же славной сединою.
С ней блещут серебром под инеем штыки,
Березина звенит под шпорой,
И заливаются военные рожки
Сквозь ямб, раскатистый и скорый.
Прославленную прядь велел он вымыть вновь.
Гордится этим пенным грузом.
Что́ девочкин смешок? Что́ светских дам любовь,
Когда он стал любезен музам?1920
.jpg)