Я поздно лег, усталый и больной,
Тревожимый моей печальной жизнью;
Но тихо сон сомкнул мои глаза...
И вот внезапно я себя увидел
Среди ее семьи. Кругом стола
Мы все в большой сидели зале,
Она сидела близ меня. Невольно
Встречались наши взоры; трепетно
Касалися друг друга наши руки.
Семья ее смотрела на меня
С учтивостью какою-то холодной.
Потом все уходили понемногу,
Я наконец остался с ней один.
И нежно мы глядели друг на друга..
Склонясь ко мне головкою, она
Сказала, что давно меня уж любит...
Я чувствовал, как по щеке моей
Скользит ее развитый мягкий локон,
Уста коснулись уст, мы обнялись
И плакали, блаженствуя в лобзанье,
Потом опять мы оба чинно сели,
Пришли ее родные и на нас
Смотрели косо. Но что мог значить нам
Их скрытый гнев? Мы так глубоко жили
Всей бесконечной полнотой любви...
Проснулся я, и верить сну хотелось,
И рад я был, как глупое дитя,
И знал, что это невозможно...
1840-1841
Примечания:
С. А. Рейсером включено в цикл «Buch der Liebe» (Н. П. Огарев. Стихотворения и поэмы. Л., 1956, с. 176). Но хотя по содержанию стихотворение безусловно близко этому циклу, тем не менее в сохранившейся рукописи «Buch der Liebe» его нет, поэтому более правильным представляется вынесение стихотворения за пределы цикла. Стихотворение обращено к Евдокии Васильевне (в семье ее звали Душенька) Сухово-Кобылиной (1819-1896, в замужестве Петрово-Соловово). Она была младшей сестрой Е. В. Салиас де Турнемир и драматурга А. В. Сухово-Кобылина, друзей юности Огарева. С самой Душенькой Огарев возобновил знакомство в 1839 году по возвращении из ссылки. С момента рождения своего чувства к Душеньке Огарев отчетливо сознавал его обреченность и безнадежность.
.jpg)