Снова гений жизни веет,
Возвратилася весна;
Холм на солнце зеленеет,
Лед разрушила волна,
Распустившийся дымится
Благовониями лес,
И, безоблачен, глядится
В воды зеркальны Зевес.
Все цветет – лишь мой единый
Не взойдет прекрасный цвет.
Прозерпины, Прозерпины
На земле моей уж нет!
Я везде ее искала,
В дневном свете и в ночи;
Все за ней я посылала
Аполлоновы лучи;
Но ее под сводом неба
Не нашел всезрящий бог,
А подземной тьмы Эреба
Луч его пронзить не мог.
Те брега недостижимы, —
И богам их страшен вид…
Там она: неумолимый
Ею властвует Аид.
Кто ж мое во мрак Плутона
Слово к ней перенесет?
Вечно ходит челн Харона,
Но лишь тени он берет.
Жизнь подземного страшится;
Недоступен ад и тих:
И с тех пор, как он стремится,
Стикс не видывал живых.
Тьма дорог туда низводит,
Ни одной оттуда нет,
И отшедший не приходит
Никогда опять на свет.
Сколь завидна мне, печальной,
Участь смертных матерей!
Легкий пламень погребальный
Возвращает им детей;
А для нас, богов нетленных,
Что усладою утрат?
Нас, безрадостно блаженных,
Парки строгие щадят…
Парки, парки, поспешите
С неба в ад меня послать!
Прав богини не щадите:
Вы обрадуете мать!
В тот предел, где, утешенью
И веселию чужда,
Дочь живет, свободной тенью
Полетела б я тогда;
Близ супруга на престоле
Мне предстала бы она,
Грустной думою о воле
И о матери полна;
И ко мне бы взор склонился,
И меня узнал бы он,
И над нами б прослезился
Сам безжалостный Плутон.
Тщетный призрак! Стон напрасный!
Все одним путем небес
Ходит Гелиос прекрасный;
Все навек решил Зевес:
Жизнью горнею доволен,
Ненавидя адску ночь,
Он и сам отдать не волен
Мне утраченную дочь.
Там ей быть, доколь Аида
Не осветит Аполлон
Или радугой Ирида
Не сойдет на Ахерон!
Нет ли мне чего от милой
В сладко-памятный завет,
Что осталось все, как было,
Что для нас разлуки нет?
Нет ли тайных уз, чтоб ими
Снова сблизить мать и дочь,
Мертвых – с милыми живыми,
С светлым днем – подземну ночь?
Так не все следы пропали!
К ней дойдет мой нежный клик:
Нам святые боги дали
Усладительный язык.
В те часы, как хлад Борея
Губит нежных чад весны,
Листья падают, желтея,
И леса обнажены,
Из руки Вертумна щедрой
Семя жизни взять спешу
И, его в земное недро
Бросив, Стиксу приношу;
Сердцу дочери вверяю
Тайный дар моей руки
И, скорбя, в нем посылаю
Весть любви, залог тоски.
Но когда с небес слетает
Вслед за бурями весна,
В мертвом снова жизнь играет,
Сердце греет семена;
И умершие для взора,
Вняв они весны привет,
Из подземного затвора
Рвутся радостно на свет:
Лист выходит в область неба,
Корень ищет тьмы ночной;
Лист живет лучами Феба,
Корень – Стиксовой струей.
Ими таинственно слита
Область тьмы с страною дня,
И приходят от Коцита
С ними вести для меня;
И ко мне в живом дыханье
Молодых цветов весны
Подымается признанье,
Глас родной из глубины;
Он разлуку услаждает,
Он душе моей твердит,
Что любовь не умирает
И в отшедших за Коцит.
О, приветствую вас, чада
Расцветающих полей!
Вы тоски моей услада,
Образ дочери моей;
Вас налью благоуханьем,
Напою живой росой
И с Аврориным сияньем
Поравняю красотой.
Пусть весной природы младость,
Пусть осенний мрак полей
И мою вещают радость
И печаль души моей.image image