Огонь небесный вдохновенья,
Когда он смертных озарит
И в час таинственный забвенья
Восторгом душу окрылит,—
Есть пламень бурный, быстротечный,
Губитель долов и лесов,
Который сын полей беспечный
Зажег внезапно средь снегов.
Как змий в листах сперва таится,
Едва горит, не виден он,
Но дунул ветр — и озарится
Багровым блеском небосклон.
Душа моя! В каких виденьях
Сойдет сей пламень на тебя:
Мелькнет ли тихо в песнопеньях,
Спокойных, чистых, как заря,
Или порывистой струею
По струнам арфы пробежит,
Наполнит грудь мою тоскою
И в сердце радость умертвит?
Сойди же, грозный иль отрадный,
О вестник бога и небес!
Разочарованный и хладный,
Бесчувствен, я не знаю слез.
Невинной жертвою несчастья
Еще с младенчества я был,
Ни сожаленья, ни участья
Ни от кого не заслужил.
Перед минутой роковою
Мне смерть, страдальцу, не страшна;
Увы, за песнью гробовою,
Как сон, разрушится она.
Но смертный жив иль умирает,—
Его божественный восторг,
Как гость внезапный, посещает:
Сей гость, сей дух есть самый бог…
С улыбкой кротости и мира,
С невинным, радостным челом,
Как духи чистые эфира,
И в блеске славы неземном —
Его привет благословенный
Мы уготовимся приять;
Единым богом вдохновенны,
Дерзнем лицу его предстать.
Его перстом руководимый,
Израиль зрит в тени ночной:
Пред ним стоит непостижимый
Какой-то воин молодой;
Под ним колеблется долина,
Волнует грудь его раздор,
И стан, и мышцы исполина,
И полон мести ярый взор.
И сей и тот свирепым оком
Друг друга быстро обозрев,
В молчанье мрачном и глубоком
Они, как вихрь, как гнев на гнев,
Стремятся — и вступили в битву.
Не столь опасно совершить
Стрелку неверную ловитву
Иль тигру тигра победить,
Как пасть противникам во брани.
Нога с ногой, чело с челом,
Вокруг рамен обвивши длани,
Идут, вращаются кругом;
Все жилы, мышцы в напряженье
Друг друга гнут к земле сырой —
И пастырь пал в изнеможенье,
Врага увлекши за собой.
Из уст клубит с досады пена,
И вдруг, собрав остатки сил,
Трясет атлета и колено
Ему на выю наложил;
Уже рукой ожесточенной
Кинжал убийства он извлек,
И вдруг воитель побежденный
Его стремительно низверг…
Уже редел туман Эреба,
Луны последний луч потух;
Заря алела в сводах неба
И с ним боролся… божий дух.
Там мы ничто, как звук согласный,
Как неожиданный восторг,
Персту всевышнего подвластный;
Мы — арфа, ей художник — бог.
Как в тучах яростных перуны,
Восторг безмолвствует в сердцах,
Но движет бог златые струны —
И он летает на струнах.
