Я не смею больше молиться,
Я забыл слова литаний,
Надо мной грозящая птица,
И глаза у нее – огни.
Вот я слышу сдержанный клекот,
Словно звон истлевших цимбал,
Словно моря дальнего рокот,
Моря, бьющего в груди скал.
Вот я вижу – когти стальные
Наклоняются надо мной,
Словно струи дрожат речные,
Озаряемые луной.
Я пугаюсь, чего ей надо,
Я не юноша Ганимед,
Надо мною небо Эллады
Не струило свой нежный свет.
Если ж это голубь Господень
Прилетел сказать: Ты готов! —
То зачем же он так несходен
С голубями наших садов?
