В сумерках идут двое.
По разделяющимся длинным ногам
видно,
что они – мужчины.
Деревья цветут,
небо зеленеет,
квакают лягушки.
Идут они вдоль канала.
Они почти одинакового роста,
может быть – одного возраста.
Они говорят о деревьях и небе,
о Германии и Италии,
о плаваньи на «Левиафане»,
о своих работах и планах,
о проехавшей лодке,
о вчерашнем завтраке.
Иногда в груди одного
оказываются два сердца,
потом оба перелетают в другую грудь,
как мексиканские птички.
Если их руки встретятся,
кажется,
что из пальца в палец
переливается тепло и кровь.
Состав этой крови – однороден.
Они могут бегать, грести
и сидеть за одним столом,
занимаясь каждый своим делом.
Иногда улыбнутся друг другу –
И это – будто поцелуй.
Когда щека одного
коснется щеки другого,
кажется – небо позолотело.
Они могут и спать на одной кровати…
разве они – не мужчины?
Они могут обменяться платьем,
и это не будет маскарадом.
Если мир вспорется войною,
наступит новый 1814 год,
они рядом поскачут на лошадях,
в одинаковых мундирах,
и умрут вместе.
Огромная звезда повисла.
Из сторожки выходит сторож:
запирает двери на ключ,
ключ кладет в карман.
Посмотрел вслед паре,
и может насвистывать,
что ему угодно.
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)