1

Месяц бледный сквозь щели глядит
Не притворенных плотно ставней…
Петр Иваныч свирепо храпит
Подле верной супруги своей.
На его оглушительный храп
Женин нос деликатно свистит.
Снится ей черномазый арап,
И она от испуга кричит.
Но, не слыша, блаженствует муж,
И улыбкой сияет чело:
Он помещиком тысячи душ
В необъятное въехал село.
Шапки снявши, народ перед ним,
Словно в бурю валы на реке…
И подходят один за другим
К благосклонной боярской руке.
Произносит он краткую речь,
За добро обещает добром,
И виновных грозит пересечь,
И уходит в хрустальный свой дом.
Там шинель на бобровом меху
Он небрежно скидает с плеча…
"Заварить на шампанском уху
И зажарить в сметане леща!
Да живей!.. Я шутить не люблю!"
(И ногою значительно топ.)
.
Всех величьем своим устрашив,
На минуту вздремнуть захотел
И у зеркала (был он плешив)
Снял парик и .. как смерть побледнел!
Где была лунолицая плешь,
Там густые побеги волос,
Взгляд убийственно нежен и свеж
И короче значительно нос…
Постоял, постоял – и бежать
Прочь от зеркала, с бледным лицом…
Вот зажмурясь подкрался опять…
Посмотрел… и запел петухом!
Ухвативши себя за бока,
Чуть касаясь ногами земли,
Принялся отдирать трепака…
"Ай-лю-ли! ай-лю-ли! ай-лю-ли!
Ну узнай-ка теперича нас!
Каково? каково? каково?"
…………………….
И грозя проходившей чрез двор
Чернобровке, лукаво мигнул
И подумал:"У! тонкий ты вор,
Петр Иваныч! Куда ты метнул!.."
Растворилася дверь, и вошла
Чернобровка, свежа и плотна,
И на стол накрывать начала,
Безотчетного страха полна…
Вот уж подан и лакомый лещ,
Но не ест он, не ест, трепеща…
Лещ, конечно, прекрасная вещь,
Но есть вещи и лучше леща…
"Как зовут тебя, милая?.. ась?"
– "Палагеей".-"Зачем же, мой свет,
Босиком ты шатаешься в грязь?"
– "Башмаков у меня, сударь, нет".
– "Завтра ж будут тебе башмаки…
Сядь… поешь-ка со мною леща…
Дай-ка муху сгоню со щеки!..
Как рука у тебя горяча!
Вот на днях я поеду в Москву
И гостинец тебе дорогой
Привезу…"

1846

2

Клянусь звездою полуночной
И генеральскою звездой,
Клянуся пряжкой беспорочной
И не безгрешною душой!
Клянусь изрядным капитальцем,
Который в службе я скопил,
И рук усталых каждым пальцем,
Клянуся бочкою чернил!
Клянуся счастьем скоротечным,
Несчастьем в деньгах и чинах,
Клянусь ремизом бесконечным,
Клянуся десятью в червях,-
Отрекся я соблазнов света,
Отрекся я от дев и жен,
И в целом мире нет предмета,
Которым был бы я пленен!..
Давно душа моя спокойна
От страстных бурь, от бурных снов;
Лишь ты любви моей достойна -
И век любить тебя готов!..
Клянусь, любовию порочной
Давно, давно я не пылал
И на свиданье в час полночный
В дезабилье не выбегал…
Кого еще с тобой мне надо?..
Тобой одной доволен я, -
Моя любовь! моя отрада!
Федосья Карповна моя!..

1846

3

Они молчали оба… Грустно, грустно
Она смотрела. Взор ее глубокий
Был полон думы. Он моргал бровями
И что-то говорить хотел, казалось;
Она же покачала головой
И палец наложила в знак молчанья
На синие, трепещущие губы…
Потом пошли домой всё так же молча,
И было в их молчаньи больше муки
И страшного значенья, чем в рыданьях,
С которыми бросаем горсть земли
На гроб того, кто был нам дорог в жизни,
Кто нас любил, быть может. У ворот
Они кухарку встретили.
…………………….
И долго изумленными глазами
Она на них смотрела, но ни слова
Они ей не сказали. Да! ни слова…
И молча продолжали путь… и скрылись.

1846

4

Что чиновники то же, что воинство
Для отчизны в гражданском кругу,
Посягать на их честь и достоинство
Позволительно разве врагу,
Что у них всё занятья важнейшие -
И торги, и финансы, и суд,
И что служат всё люди умнейшие
И себя благородно ведут.
Что без них бы невинные плакали,
Наслаждался б свободой злодей,
Что подчас от единой каракули
Участь сотни зависит людей,
Что чиновник плохой без амбиции,
Что чиновник – не шут, не паяц
И не след ему без амуниции
Выбегать на какой-нибудь плац.
А уж если есть точно желание
Не служить, а плясать качучу,
Есть на то и приличное звание -
Я удерживать вас не хочу!

1846

5

Корабль, обуреваемый
Волнами, – жизнь моя!
Судьбою угнетаемый,
В отставку подал я,
Немало тут утрачено -
Убыток – и большой!
А впрочем, предназначено
Уж, видно, так судьбой.
И есть о чем печалиться,
Нашел чего жалеть!
Смерть ни над кем не сжалится -
Всем должно умереть!
Почетные регалии,
Доходные места,
Награды и так далее -
Всё прах и суета!
Мы все корпим, стараемся,
Вдаемся в плутовство,
Хлопочем, унижаемся,
А всё ведь из чего?
Умрем, так всё останется!
На срок пришли мы в свет…
Чем дольше служба тянется,
Тем более сует.
Успел уж я умаяться
В житейском мятеже,
Подумать приближается
Пора и о душе!
Уж лучше здесь быть пешкою,
Чем душу погубить…
А впрочем, что ж я мешкаю?
Уж десять хочет бить!
Есть случай к покровительству!
Тотчас же полечу
К его превосходительству
Ивану Кузьмичу -
Поздравлю с именинами…
Решится, может быть,
Под разными причинами
Блохова удалить
И мне с приличным жительством
Его местечко дать…
Не нужно покровительством
В наш век пренебрегать!..

1846