Вот вновь мои мечты ведут знакомый танец,
Знакомых образов рой реет вдалеке.
Ты снова предо мной, надменный корсиканец,
Вновь – в треуголке, вновь – в походном сюртуке.

Любовник ранних дум, герой мечтаний детства!
Твой гений яростный, как Демона, я чтил,
И грезам зрелых лет достался он в наследство...
Нет, я, Наполеон, тебя не разлюбил!

Мы все – игрушки сил, незримых, но могучих,
Марионетки – мы, и Рок играет в нас.
Но миру ты предстал, как зарево на тучах,
И до последних дней, блистая, не погас!

И вновь ты предо мной, великий, как бывало,
Как в грозный день, когда над Неманом стоял,
И рать бессчетная грудь родины топтала,
И злость Европы ты орлами окрылял.

Умел согласовать с Судьбой ты жест и слово!
Актер великий! что Нерон перед тобой!
Ты в каждом действии являлся в маске новой,
Владея до конца восторженной толпой.

Вождь малой армии, ты дерзок при Арколе;
Король всех королей, в Берлине лестью пьян;
И, как герой, велик в своей жестокой доле,
«Где сторожил тебя великий океан!»

Вершитель давних распрь, посланник Провиденья,
Ты ветхое стирал с Европы, новый мир
Являя пред людьми, – и будут поколенья
Восторженно взирать на бронзовый кумир.

Александрийский столп! склонись перед колонной
Вандомской! пусть ее свергали, но она
Опять возносится главою непреклонной,
И не свалить ее ветрам Бородина!

Не стыдно пасть в борьбе, как древнему герою,
Как пали некогда Титаны и Эдип.
И ты, внимая волн безжалостному вою,
Мог смело говорить: «Мой подвиг не погиб!»

Тиран в кругу льстецов! губитель сил народа!
Ненасытимый вождь! вместилище войны!
Тобою создана в пяти странах свобода,
И цепи ржавые тобой сокрушены!

Будь славен! И Тильзит, и «солнце Аустерлица»
Не страшны в прошлом нам. Они прошли, как сон.
Из пепла выросла сожженная столица,
И, русские, тебя мы чтим. Наполеон!

За все: за гений твой, за дерзость, за надменность,
За красоту твоей слепительной судьбы,
3а то, что ты познал земных величий бренность,
За то, что показал, как жалки все рабы.

Ты был примером нам, и за тобой, упорны,
Должны стремиться мы! Пусть нас ведут орлы
К Фридланду, на Ваграм, – а там пусть жребий черный
Повергнет нас во прах, на знойный край скалы!
Июль 1912