Вот он идет проселочной дорогой,
Без шапки, рослый, думающий, строгий,
С мешками, с палкой, в рваном армячишке,
Держась рукой за плечико мальчишки.
И звонким альтом, жалобным и страстным,
Поет, кричит мальчишка, – о прекрасном
Об Алексее, божьем человеке,
Под недовольный, мрачный бас калеки.
*Вы пожалейте, – плачет альт, – бездомных!
Вы наградите, люди, сирых, темных!*
И бас грозит: *В аду, в огне сгорите!
На пропитанье наше сотворите!*
И, угрожая, властным, мерным шагом
Идет к избушке ветхой над оврагом,
Над скудной балкой вдоль иссохшей речки,
А там одна старуха на крылечке.
И крестится старуха и дрожащей
Рукою ищет грошик завалящий
И жалко плачет, сморщивая брови,
Об окаянной грешнице Прасковье.
---1907---
.jpg)