Прости, балладник мой,
Белёва мирный житель!
Да будет Феб с тобой,
Наш давний покровитель!
Ты счастлив средь полей
И в хижине укромной.
Как юный соловей
В прохладе рощи темной
С любовью дни ведет,
Гнезда не покидая,
Невидимый поет,
Невидимо пленяя
Веселых пастухов
И жителей пустынных, —
Так ты, краса певцов,
Среди забав невинных,
В отчизне золотой
Прелестны гимны пой!
О! пой, любимец счастья,
Пока веселы дни
И розы сладострастья
Кипридою даны,
И роскошь золотая,
Все блага рассыпая
Обильною рукой,
Тебе подносит вины
И портер выписной,
И сочны апельсины,
И с трюфлями пирог —
Весь Амальтеи рог,
Вовек неистощимый,
На жирный твой обед!
А мне... покоя нет!
Смотри! неумолимый
Домашний Гиппократ,
Наперсник парки бледной,
Попов слуга усердный,
Чуме и смерти брат,
Поклявшися латынью
И практикой своей,
Поит меня полынью
И супом из костей;
Без дальнего старанья
До смерти запоит
И к вам писать посланья
Отправит за Коцит!
Всё в жизни изменило,
Что сердцу сладко льстило,
Всё, всё прошло, как сон:
Здоровье легкокрыло,
Любовь и Аполлон!
Я стал подобен тени,
К смирению сердец,
Сух, бледен, как мертвец;
Дрожат мои колени,
Спина дугой к земле,
Глаза потухли, впали,
И скорби начертали
Морщины на челе;
Навек исчезла сила
И доблесть прежних лет.
Увы! мой друг, и Лила
Меня не узнает.
Вчера с улыбкой злою
Мне молвила она
(Как древле Громобою
Коварный Сатана):
«Усопший! мир с тобою!
Усопший, мир с тобою!» —
Ах! это ли одно
Мне роком суждено
За древни прегрешенья?..
Нет, новые мученья,
Достойные бесов!
Свои стихотворенья
Читает мне Свистов;
И с ним певец досужий,
Его покорный бес,
Как он, на рифмы дюжий,
Как он, головорез!
Поют и напевают
С ночИ до бела дня;
Читают и читают,
И до смерти меня
Убийцы зачитают!

 
   Июнь 1812
   К Жуковскому. Впервые — ПРП, ч. 2, стр. 201—205, с неточной датой: 1811 г. С изменением ст. 29 — ССП, ч. 5, стр. 111—113. Печ. по «Опытам», стр. 148—152. Входит в письмо Батюшкова к Жуковскому от июня 1812 г. (Соч., т. 3, стр. 189—190). Вместо ст. 19—51 в письме следующие строки:

 
Под сению свободы,
Достойные природы
И юныя весны!
Тебе — одна лишь радость,
Мне — горести даны!
Как сон проходит младость
И счастье прежних дней!
Всё сердцу изменило:
Здоровье легкокрыло
И друг души моей.

 
   Послание вызвало хвалебную оценку Пушкина на полях «Опытов»: «Прекрасно, достойно блестящих и небрежных шалостей фр‹анцузского› остроумия, — и везде язык поэзии» (П, т. 12, стр. 276).
   Белёва мирный житель. Белёв — город Тульской губернии, около которого находилось имение А. И. Бунина, отца Жуковского; этот стих представляет собой цитату из послания Вяземского «К Батюшкову» (послание было ответом на «Мои пенаты» Батюшкова).
   Гиппократ (V в. до н. э.) — знаменитый древнегреческий врач, в данном случае — врач вообще.
   Громобой — герой одноименной баллады Жуковского — первой части поэмы «Двенадцать спящих дев» (1810).
   «Усопший! Мир с тобою!» — слова сатаны, которому Громобой продал душу.
   Свистов. Подразумевается поэт-шишковист граф Хвостов; см. о нем примеч. к «Певцу в Беседе любителей русского слова», стр. 294. В указанном письме Батюшкова к Жуковскому Хвостов фигурирует под своей фамилией.
   Его покорный бес — единственный слушатель Хвостова в басне А. Е. Измайлова «Стихотворец и черт».